Макрон пытается быть как Путин. Но поводок мешает
Один из наиболее очевидных примеров такого поведения — решения, который Макрон принял в контексте банкротства верфей в Сен-Назере, тех самых верфей, на которых были построены злополучные «Мистрали». После провала российской сделки и в силу системных проблем верфи оказались в состоянии неплатежеспособности, и казалось, что президент Франции, как бывший банкир дома Ротшильдов и сторонник либеральной экономики, будет рад продаже или распиливанию на металлолом производства, которое «не вписалось в рынок». Но вместо продажи или распила Макрон решил национализировать верфи, чтобы они не достались иностранным конкурентам из Италии. Это вызвало шок в международном медийном и бизнес-сообществе, которое его, Макрона, прежде так поддерживало.
Увеличение доли государства «в интересах страны» — это совсем не то, чего ожидали от французского президента, которого даже начали обвинять в так называемом экономическом национализме. Если посмотреть на историю применения термина «экономический национализм» в качестве инструмента политической критики, то можно заметить, что первым «экономическим националистом» европейской политики был и остается Владимир Путин.
К сожалению, этим эпизодом исчерпывается список того, что Эммануэль Макрон смог скопировать верно. Дальше началось копирование того, что Путину приписывают западные СМИ, но что не имеет никакого отношения к реальности. Например, на Западе любят обвинять Путина в некой имперской ностальгии и историческом реваншизме, а также в том, что он использует внешнеполитические конфликты для решения внутриполитических проблем. Следуя той же логике, Макрон ведет себя как маленький гигант большой геополитики, что со стороны выглядит слегка комично.
В то время как в Париже проходят демонстрации профсоюзов, недовольных реформами трудового законодательства, французский президент занят попытками вмешательства в северокорейский ядерный кризис, а также стараниями надавить на США в вопросе подписания Парижского соглашения по климату.
В недавнем интервью Le Point Макрон заявил: «Франция должна стать великой державой — и точка. Я принимаю эту риторику величия».
Российский читатель может посмеяться над такими заявлениями французского лидера, но если такие мысли действительно крутятся в его голове, нас ожидают очень интересные события, которые могут сильно подорвать не только трансатлантическое, но и внутриевропейское единство.
При наблюдении за эволюцией Макрона может сложиться впечатление, что неким моментом перелома для него стало осознание того, что Запад проиграл в Сирии. Для французского политика это осознание болезненно вдвойне, потому что Сирия — бывшая французская колония и территория, которая до сравнительно недавнего времени считалась частью французской постколониальной сферы влияния. А тут получается, что пришел Путин и все испортил. Спас приговоренного к смерти Асада и показал, что даже с ограниченными ресурсами можно добиться впечатляющих результатов. Есть отчего пересмотреть свои взгляды на мир и ожидания от реальности. Судя по поведению самого Макрона, именно он страдает от острой тоски по утраченной имперской мощи, хотя обычно в терминах ресентимента описываются логика и поведение Путина.
Сейчас российские и французские дипломаты готовят ответный визит Макрона в Россию.
После того как Макрон выдержал несколько часов общения с российским лидером в Версале, западные СМИ в течение нескольких дней расхваливали мужество французского президента и его бойцовские качества, которые позволили ему критиковать Путина в личной беседе. Очень вероятно, что теперь Макрон хотел бы увидеть в газетных заголовках восторги по поводу того, что он смог повторить то же самое, но уже в Москве. Говорят, тщеславие — это чуть ли не профессиональная болезнь французских политиков, но этим недугом можно и нужно пользоваться в российских интересах. В конце концов, можно было предложить пиарщикам Макрона слетать в Бурятию, где в горной реке президент Франции сможет выловить щуку, провести фотосессию с голым торсом и добавить своему имиджу толику «мачизма» и мужественности, которой так ему не хватает.
После первой встречи с Путиным Макрон получил заряд прагматизма, который позволил ему отказаться от идеи устранения Асада и потом признать в интервью CNN, что без сотрудничества с Россией невозможно решить ни один серьезный вопрос мировой политики, а значит, с Россией нужно договариваться. Возможно, следующая встреча с Путиным подтолкнет французского лидера к более адекватному пониманию и других вопросов международной политики — например, украинской проблемы.
Если бы Эммануэль Макрон был действительно заинтересован в восстановлении статуса Франции как ведущей мировой державы, то взаимодействие с Москвой по ключевым вопросам могло бы сильно помочь в достижении этой цели. Активное участие ЕС в проектах евразийской интеграции и китайском «Один пояс — один путь» (в реализации которого кровно заинтересована Россия) могло бы стать мощным фактором роста французской экономики. Совместная работа с Россией на Ближнем Востоке и в Северной Африке позволила бы резко снизить террористические риски, которые столь актуальны для Франции сегодня.
Проблема, однако, в том, что у Макрона есть поводок — и он достаточно короткий, а дергают за этот поводок те наднациональные элиты, которые совсем не заинтересованы в великодержавном будущем Франции. Это печально, но все равно не стоит забывать, что иногда поводок можно порвать. Может быть, вольный воздух Москвы послужит для этого вдохновением.
