Сенсационные признания украинского военнослужащего, перешедшего на сторону ДНР
Владимир не называет свою фамилию, не показывает лицо, не говорит, в каком подразделении служил. Его родные остались на «той» стороне, и он очень боится за их жизнь. Он дезертировал из украинской армии, чтобы перебраться в ДНР. И это был осознанный выбор. Корреспондентам «Комсомолки» Владимир рассказал, как призывают людей и что происходит сейчас в вооруженных силах Украины.
— Ко мне пришли прямо домой. И озвучили сумму, которая может спасти меня от мобилизации. 1000 долларов. Приходил человек не один, их было четверо. И разговор был короткий: даешь деньги – свободен, не даешь – пять минут на сборы. И через три часа я уже был в форме украинской армии только потому, что когда-то закончил военную кафедру и получил офицерское звание. Они не имели права меня призывать вообще, потому что я не проходил службу в вооруженных силах Украины. Я не проходил срочную службу и моя военная специальность не соответствует занимаемой должности.
— Получается, есть люди, которые давали взятку в тысячу долларов и не служили?
— Конечно. Есть люди, которые и сейчас это делают. Сейчас служат только те, которым некуда деваться. У кого нет работы, и кому негде жить. Это 90% состава украинской армии. Люди, которые реально понимают, что происходит, любыми путями избегают этой войны.
— Сколько вы прослужили?
— Один месяц. Остальное время я находился в госпитале. Попал по состоянию здоровья. На полигоне условия были тяжелые. Воспаление легких у меня было. Я не принимал участия в боевых действиях.
— Есть подчинение командиру в украинской армии?
— Практически нет. Особенно среди тех, кто побывал в боях. Это — не армия. Я даже не знаю, как это назвать. Она существует только благодаря волонтерской деятельности. Если бы не было волонтеров, они бы разбежались в первую же неделю. Они просто считают, что на войне им лучше, чем дома. Плюс они еще получают за это зарплату, которую никогда в своем селе не получили бы.
— Какая зарплата?
— По-разному. У рядового состава, у тех, кто находится в зоне боевых действий, от 5 до 6 тысяч гривен. Более того, кто был мобилизован и дезертировал еще до отправки туда, по сей день получают половину этой зарплаты. То есть, они просто сидят дома, получают деньги, хотя уже являются дезертирами не первый месяц.
— Платят вовремя?
— Да. Во всяком случае, в моем подразделении платили вовремя. Задержек не было. Правда, я не знаю, была ли она в этом месяце или нет.
— Сколько получают офицеры?
— У меня зарплата была 4 тысячи гривен, соответственно, в зоне боевых действий она должна быть в два раза выше – 8 тысяч гривен. Во всяком случае нашим офицерам, которые там побывали, платили 8 тысяч.
— С остальным обеспечением как обстоят дела? Еда, обмундирование?
— Что касается непосредственно Министерства обороны, финансирования практически нет. На 90% армию снабжают волонтеры.
— Правда, что из мобилизованных многие не могут держать в руках оружие?
— Я вам больше скажу: половина из тех, кто уже находится в зоне боевых действий, так и не научились держать его в руках. Это правда.
— Много ли тех, кто пошел воевать по убеждениям?
— По моему мнению, не больше 30%. И они, соответственно, все с Западной Украины. Юго-Восточный регион – все притянуты под угрозой тюрьмы.
— А как складываются отношения между мобилизованными и добровольцами? Драки есть?
— И не только драки. В состоянии алкогольного опьянения люди стреляют друг в друга.
— Пьют?
— Прилично пьют. Все, причем. Как рядовые, так и высший офицерский состав. Особенно во время перемирия. Зарплата у них есть, деньги тратить не на что. Ездят в ближайшие населенные пункты и там затариваются. Еду им привозят волонтеры, сигареты тоже.
— Дезертирство есть?
— Очень большое. Процентов 30. Очень часто уходят даже с оружием, чтобы было что продать. Некоторых отлавливают, некоторых – нет.
— А какой возраст бойцов?
— Разные есть. И 50 лет, одному в моем подразделении — 62. Хотя они не имели права его брать, третья мобилизация была – до 60 лет.
— Вы встречались с иностранными военнослужащими?
— Нет. Я слышал, что они есть, но не встречался. Какие-то подразделения из Польши есть. Но я не знаю, где они базируются. Это наемники.
— А как вы оказались в ДНР?
— В Донецкой народной республике я оказался, дезертировав из украинской армии с целью перехода на сторону ДНР.
— Как это произошло, как вы перешли?
— Я не перешел, я приехал сюда к отцу. Сам я живу в другом городе. Меня не задержали на блок-посту, потому что я был в гражданской одежде и у меня были документы, которые не свидетельствуют, что я военнослужащий. Я проехал спокойно.
— Вы просто хотели уйти из украинской армии или сразу шли с желанием воевать на стороне ДНР?
— Это осознанное решение и принял я его, еще находясь в госпитале. Я связывался с людьми из ДНР и обсуждал вопрос своего перехода. Мне поставили одно условие — я должен приехать сюда и сам сдаться.
— Вы будете воевать против тех, с кем прослужили месяц?
— Ну, и что? Они меня застрелят, не задумываясь. Они и так хотели это сделать, потому что знают, что мой отец из Донецка.
— Люди в украинской армии знают, что они убивают в основном, мирных жителей?
— Это очень интересный вопрос. Дело в том, что начальство не ставит в известность людей. Они стреляют, но они не видят – куда. И даже не знают – куда. Им сказали стрелять, и они стреляют. Цели не называются, даются просто координаты. И они даже не знают результатов своей «деятельности».
— Как относятся к перемирию в украинской армии?
— Очень рады и счастливы. Хотят опустить оружие и вернуться домой.
